Город засыпает, просыпается
Думки

Город засыпает, просыпается…

«Родишь – поймешь! Слышали такое? Вот и я слышала. И ни черта не понимала! А потом родила – и поняла!», – шутит Полина Булгакова в своём  блоге. Вот одна из ироничных зарисовок о мыслях, которые терзают нас, мам, после рождения ребёнка.

“Город засыпает, просыпается… Голод. Ребёнок. Совесть. Компания подростков на лавочке под окном. Просыпаются сомнения и терзания: всё ли сегодня сделала как надо? Всё ли успела? Да конечно же не всё! Время, когда можно было хоть что-то планировать укатило в прошлое не поев и без шапки, и пока непонятно когда вернётся назад.

Съесть бутерброд. Укачать малыша. Нет, Андрей, это не паук, это тени от дерева. Прикрикнуть на подростков на лавочке. Ну вот, дожилась! Это старость? Кричать на подростков с балкона, ну старость же?

А ведь, кажется, еще буквально вчера я пила абсент из горла в центре города, и шумела, и кто-то вызвал милицию, и мы даже обещали офицерам своей маленькой женской компанией больше никогда так не делать. Кто тогда вызвал патруль? Такая же уставшая молодая мать с бутербродом в волосах? Такая же подстреленная декретная лань?

Город засыпает, просыпается… дизайнер. Чёртов внутренний дизайнер интерьеров! Он хочет перекрасить ванную, переделать кладовку и купить новенький обеденный стол. Да, за все деньги! Но зато какой стол! Белый. Круглый. Ах, как мы будем собираться по выходным за этим столом! Как будем есть блинчики! Как будем пить чай! А еще бы и новый стеллаж к столу. И подушки. И конечно же новое постельное бельё!

Город засыпает, просыпается повар, а за ним, кряхчя, бухгалтер. Один хочет лазанью, медальоны из телятины, кусище пармезана и пять литров лучшего оливкового масла. Второй цокает языком: успокойся, мать! Ты видела бюджет? – Ну давай хотя бы рис с морепродуктами?, – пытается договориться повар. – Бюджееееееет, – шипит бухгалтер. Гречка! Гречка, мать!

Город засыпает, просыпается косметолог. Тактично молчит.

Город засыпает, просыпается парикмахер. Тактично молчит.

Город засыпает, просыпается мастер маникюра.
– Мдаааааааааа, – с грустью и жалостью выдыхают все трое одновременно.

Город засыпает, просыпается… а нет, любовница не просыпается. Любовница спит, дёргает ногой, побритой только до середины щиколотки (там заканчиваются любимые джинсы), и неэстетично пускает слюнку. На ней бежевый лифчик для кормления, удобная растянутая майка, какие-то хлопчатобумажные трусы в синий горошек, а на лице отчётливо читается: “не влезать – убьёт!”.

Город засыпает. Все засыпают. Становится всё тише и тише… А! Это ж машинка достирала бельё. Ну что, пойду развешу и тогда уж точно засну.”