Журналист Оля Шиленко с рождения близнецов Матвея и Демьяна ведет дневник онлайн. Остроумными и забавными зарисовками из жизни трехлетних разбойников, никого не оставят равнодушными, и каждая мама найдет в них немножко про себя и своих малышей.
О том, что в тесноте, да не в обиде
За последний месяц (со всеми его трудностями и нервами) мальчишки окончательно перебрались спать в нашу с П. постель.
Какое-то время мы оба дико уставали, с трудом доползали до кровати и мгновенно выключались, а они тут же прокрадывались на цыпочках из детской и забирались к нам под одеяло.
Сейчас это настолько вошло в привычку, что бандиты научились прикидываться спящими и выжидать в собственных кроватках по несколько часов (!), пока во всей квартире не погаснет свет и не наступит полная тишина.
“Вот я сейцас глазки закрою, папа, и ты падумаешь, што я спю, но када ты и мама ляжете, я глазки открою и быстренька к вам прибегу, хихихи”.
И приходят же, да ещё и не сами.
С плюшевой собакой, зайцем, лисой, мамонтом, двумя ежами, двумя Груффало и четырьмя медведями.
А потом уляжутся, согреются и вдруг вскакивают с криком:
“О бозе! Лягушку забили!”.
А дальше наш совместный сон выглядит как-то так.
Дано: в постели слева направо мостятся П., мамонт, Демьян, собачка, ёжик, я, Груффало и Матвей.
П.: Оля, поменяй детей местами.
Я: Зачем?
П.: Потому что Демьян всегда раскрывается и, когда он посередине, то раскрывает нас всех, а Матвей всегда укрывается и, когда он на краю, то стягивает на себя всё одеяло.
Дёма: Нет! Я не хачу лежать на краю! Там страшненько!
П.: Нет там ничего страшного. Мама же рядом.
Дёма: Я оцень близка к каридору. Бальсой страшный жук может выскочить на миня из двери!
П.: Ладно, хорошо. Оля, тогда ты ложись на край, а ты, Матвей, двигайся к брату.
Дёма: Нет! Я ни хачу лежать с Матвеем! Я хачу лежать с мамой!
П.: Я же рядом с тобой, не боись.
Дёма: Нееет! Мне нужна мамина губа! Я ни магу дастать губу через Матвея!
Матвей: Ахаха, мама уся мая! Смарти, сматри, Дёма, губа возле миня! Ахаха!
Дёма: Я буду тибя бить, Матей!
Матвей: Папа, Дёма сказаль, что будет миня бить, ты слышаль?
П.: Прекратите немедленно! Все двигаемся вправо, я сам лягу на тот край.
Дёма: Нееет! Тогда я палучаюся с этаго краю!
П.: На этом краю не так страшно, далеко от коридора.
Дёма: Нет, страшна, папа! Оцень страшна! А еси лампа на миня упадёт?
П.: Люстра? С потолка? С какой радости ей на тебя падать?
Дёма: Ана плоха висит! Еси дракон прилетит и сядет на крышу, то она будет шататься и упадет!
Я: Вы извините, конечно, что перебиваю сей увлекательный разговор, но я хочу лечь на живот.
Дёма и Матвей хором: НЕЕЕТ!
Я: Почему?
Дёма: Так губа будет вниз.
Матвей: И мизинчик неудобна брать.
Я: У меня уже спина болит лежать всё время в одной позе.
Дёма: Нада терпеть.
Матвей: Мы тибя оцень сильна любим, мамачка.
Я: Подлизы.
Хором: Хихихи.
П: Вы, это, подвиньтесь там, пожалуйста, а-то мне тут места вообще не осталось.
Дёма: А маманта куда? А Груффало? А сабачка?
П.: Вам кто важнее – игрушки или родной отец?
Молчание.
П.: Не, ну это свинство.
Матвей: Дёма миня пад адеялом щипает!
Дёма: Это ниправда.
Матвей: Щипает. Мне больна. Дёма, перестань!
Дёма: Матей бьет миня нагой, Матей бьет миня нагой!
П.: Тихо!
Я: Волосы! Мои волосы! Встаньте с волос!
П.: Прекратить драку! Прекратить драку!
Матвей: Палиция! Палиция! Нада вызвать палицию!
****
– Мама, мозьна паслушать твой животик?
– Зачем?
– Хачу пагаварить с братиками.
– С кем?!
– С братиками. Там зе новые Демян и Матей.
– Дёма, там сейчас никого нет.
– Как?! А де ани?
– А почему сразу “они”?
– Патаму што мы тока па два палучаемся. И все адинаковые.
****
Тагда стрелять
Продолжая тему младших братиков. Завели меня за руки в детскую и демонстрируют, какие у них большие и вместительные кровати.
– Сматри, мы паложим их сюда и сюда. Места многа ни надо!
– Я всё поняла, – киваю я. – Но вы же знаете, что маленькие детки часто плачут, да?
– Всё в парядке, мама, – спокойно отвечает Матвей. – Я падайду к аднаму вот так (подходит к первой кровати), паглажу и скажу: “Тиха, тиха, засыпай, засыпай”. Патом падайду ка втарому (подходит ко второй кровати), паглажу и скажу: “Тиха, тиха, засыпай, засыпай”. Всё оцень проста!
– Это так мило, сынок! Но если они не успокоятся?
Демьян, всё это время наблюдавший за нами из дверного проёма, ставит руки в боки и ровным голосом произносит:
– Тагда стрелять.
– Ой, мама, он шутит проста! – тут же восклицает Матвей. – Тагда я спаю им песенку, расскажу сказку, принесу игруську.
– Ты – молодец! Хорошо придумал. Но если и это не поможет?
Невозмутимый голос за нашими спинами:
– Тагда стрелять.
****
– Дёмка, что тебе сегодня снилось? Расскажи!
– Ницего не снилась. У дяди, каторый паказывает сны, сламалась каробочка.
– Какой такой дядя? И какая коробочка?
– Ну мама! Такая каробочка с ручкой. Дядя ручку крутит, и мы видим класивые сны. А сигодня ана сламалася, и я ницего не видел. Савсем ницего.
****
Умылись с Демьяном, вытерли руки и выходим из ванной.
– Дуй в комнату, – говорю я.
Дёма удивленно пожимает плечами, становится в проходе и складывает губы трубочкой, после чего набирает полные легкие воздуха и начинает изо всех сил дуть в сторону комнаты.
Несколько раз повторив это, он поворачивается ко мне и ставит руку в бок:
– И што типерь?
****
– мама, мама, сматри, я тибя нарисавал! какая ти красивая!
– очень! но почему лысая?
– эта ти вышла на астановке “Парись” (Париж), и воласы выпали ат радасти!
****
– Мама, а как луна на небе держица и ни падает?
– А еси на пол паставить ванначку, то можна включить лампу на паталке как душ и тут купацца?
– А пачему кагда и ты, и папа дома, то мы так рады, будто у нас бальшой празник, а кагда тибя или папы дома нет, то как будта проста абычный день?
