Тема детской ревности волновала меня еще до рождения второго ребенка. Мы даже ходили с мужем на семинар для беременных «Если дома уже есть ребенок», где нам рассказали, что ревность – это нормально, что она есть всегда.
Главное – правильно подготовить старшего ребенка, настроить его к изменениям в укладе семьи и вообще наладить баланс во всем, что в прочем и является нашей с вами главной женской задачей.
Как посоветовал лектор, мы стали чаще разговаривать со старшим сыном Ярославом о маленькой девочке, которая живет у мамы в животике, мы стали иногда петь ей песни, присматривать в магазине платья, а пару раз малышка из животика передала привет брату и попросила купить ему нового динозавра. Взаимные подарки очень укрепляют связь и настраивают на добрый лад.
Когда я была в роддоме, Ярослав впервые остался без меня на целых 3 дня! Тогда ему было 2,5 года. Я знала, что ему будет непривычно и сложно, потому что и сама очень за ним скучала. На второй день Ярослав зашел с папой в палату проведать нас с малышкой. Я глянула на него и у меня навернулись слезы. Мне показалось, что за эти 3 дня мой сын вырос на голову, стал совсем взрослым и самостоятельным. И ведь, действительно, с той самой минуты он вдруг стал «старшим братом», «примером для подражания» и отдал половину моего внимания сестре. Разве что, моя любовь не разделилась. Ее просто стало больше вдвойне или даже втройне. И я уверена, что если появится третий ребенок, то любви станет еще больше.
А потом была выписка из роддома и в этот же день Ярослав слег с высокой температурой на две недели. Я понимала, что болезнь связана исключительно с прибавлением в нашей семье, поэтому старалась максимум времени уделять сыну и говорить, как сильно я его люблю.
Через 2 недели кризис миновал, Ярослав привык к роли старшего брата, стал с интересом рассматривать сестру, радоваться ее новым навыкам, переживать за то, что она скатится с дивана и удивляться тому, как же ее раньше не было с нами. Вместе с этим, конечно, он стал проситься на ручки, подхныкивать, чтобы привлечь внимание и даже просить называть его «малышиком». На хныки, конечно, мы не велись, но называть «малышиком» и брать на ручки с радостью соглашались, так как и сами хотели продлить это беззаботное ощущение детства, когда ты сидишь у папы на шее и это самое лучшее, самое безопасное, самое гордое место, которое потом вспоминаешь всю жизнь.
Конечно, были моменты, когда Ярослав закрывался в комнате, чтобы Ульяна не облизала его машины, толкал ее, чтобы она не сломала замок, ругал ее, когда она жевала книги, но я это врядли скоро вспомню. Мне запомнятся их нежные объятья, их визги, когда они ползают наперегонки, и их смех, когда Ярослав едет на машинке. И он старается делать это медленно-медленно, ведь за нее сзади держится Ульяна.
За эти 9,5 месяцев перемен Ярослав стал удивительно нежным и внимательным не только к сестре. Он стал и нам с мужем чаще говорить о своей любви, крепко-крепко обнимать и говорить:
– Я люблю тебя так! Как весь наш большой город!
– А я ему улыбаюсь и говорю:
– И я тебя так сильно, как до луны и обратно!
– И слышу в ответ удивление:
– Так сильно?!
– Да! Я люблю тебя всегда и навсегда!