Часто я слышу: “Как классно тебе, у тебя такие спокойные дети. На голове не ходят, сами себя занимают, ласковые, послушные, друг друга защищают, вместе играют, дружат”.
Но все не так просто. Есть и другая сторона медали — это те же капризы, западания в страдания и меланхолия. И тогда те же самые люди говорят: “М-да, не повезло. Чуть что — дети сдаются, тихо плачут и ищут защиты”.
И тут же фоном чувствуется их гордость за своих шилопопиков и какое-то еле уловимое превосходство. Видимо, обусловленное тем количеством нервов, которые были уничтожены их чадами. А страдания, как известно, делают нас более значимыми в наших же глазах.
Если почитать то, что пишут современные мамы, то складывается впечатление, что процентов 80 детей — гиперактивные и сложно управляемые. Или это мне так попадается?
При этом негласно звучит: в современном мире иначе не выжить. Такие дети смогут за себя постоять, и им будет гораздо легче, чем спокойным и послушным.
А если добавить факты о том, что бывшие двоечники и хулиганы смогли добиться многого в жизни, а отличники и смирные — пасут задних на нищенской зарплате, тут есть где разгуляться внутреннему конфликту. Сразу хочется бежать и что-то с этим делать. Но что?
Я ведь сама из таких тихих и послушных. Родители говорили: ангел во плоти. Раньше такие дети были предметом гордости родителей. Это не важно, что теперь с таким набором качеств нелегко приходится. Они ведь этого не знали. Нас готовили совершенно к другой жизни.
И вот я вижу, что, как бы я ни старалась, процентов на 50 мои методы воздействия на детей повторяют схемы 30-летней давности. Преемственность поколений никто не отменял. Родительский опыт впитывается в нас буквально с молоком.
Но не бывает безвыходных положений, как известно.
А если попробовать оглянуться и посмотреть, почему же меня так это беспокоит?
Получается, что я именно послушности и исполнительности приписываю судьбоносное значение в моей жизни. Анализирую причины своих так называемых неудач, и первое, что всплывает, — детство. Память упускает все многообразие моего характера, и я схематично вижу себя тихой, спокойной, послушной отличницей. А ведь все было не совсем так. Наш мозг очень любит ярлыки. Ему так легче работать, и с ярлыками он меньше тратит энергии. За этим схематическим образом в моей голове скрыта девчонка с большой внутренней глубиной, умением искренне дружить, быть глубоко эмпатичной личностью, с четким собственным мнением, которое не всегда слушали, но которое всегда присутствовало. Эта девчонка с хитринкой, которая любит поездить на своих братьях и всегда выходит сухой из воды. Она много улыбается и очень любит читать.
Когда я стала мамой, все мои недоработки по работе с собой стали очень выпуклыми. Я стала беспокоиться о том, чтобы детей миновали мои неудачи.
Мое внимание выборочно вычленяет все сходства детей с моим детским образом и видит якобы приближающуюся катастрофу. При более близком рассмотрении оказывается, что различий между мной и детьми очень много. И не такие уж они тихие и послушные.
Старшая четко знает чего она хочет, в отличие от меня.
А младший все вопросы решает обворожительной улыбкой и поцелуями, в отличие от меня. А еще хитростью, которая моя, но я волшебным образом о ней забыла.
Память в моменты моей обеспокоенности подкидывает образ меня маленькой очень условный, лишая его всей гаммы качеств и тех следов значимых событий, которые повлияли на формирование личности. Задача памяти — найти соответствие моей тревоге, и она, естественно, ее находит.
Поэтому, какая-либо зацикленность в воспитании — это ворота к работе над собой. На самом деле за моими страхами кроются те обвинения, которые я предъявляю своим родителям на подсознательном уровне. И естественно, я всеми силами не хочу быть похожей на них. Потому что в моей голове — это причина моих бед. Но на самом-то деле это все не так.
Масла в огонь подливает то, что эта тема спокойных-послушных детей очень часто муссируется на ресурсах, связанных с воспитанием.
Мол, будьте осторожны!
Удобные дети. Родители эгоисты. Дети не умеют мечтать. Инициатива отсутствует. Вокруг опасность, от которой они не смогут себя защитить. Послушные дети станут жертвами манипуляций, легко внушаемы и управляемы, им светит только наемный труд.
И тут как пазлы сходятся: мои обвинения, мое видение собственных неудач + такое мощное подтверждение. И на тебе, получай! — топор в голове на тему послушных и спокойных детей готов.
Есть разница между послушными детьми и теми, кто умеет слышать. Воля у первых подавлена, у вторых — есть уважение к мнению другого, но свое тоже не задвигается, вместе ищем компромисс. Первые — удобные, вторые — интересные.
В первом случае послушание является следствием родительского монолога и авторитарного стиля воспитания, во втором — результатом диалога, компромисса и демократического стиля воспитания.
Дети, умеющие слышать, могут договариваться.
Не так давно убедилась, что у моих детей скорее второй случай, чем первый.
Когда я в порыве эмоций накричала на Егора, Маша подошла и спокойным тоном сказала: “Мама, не надо так делать. Давай я попробую с ним договориться”. И договорилась.
Снимаю шляпу.
Не всегда это, конечно, так происходит. Иногда они сами не могут друг с другом договориться. Но это потому что эмоционально вовлечены. А тогда Маша наблюдала со стороны, ей было легче заметить неправильную тактику.
Но сам факт — ребенок слышит и прислушивается.
Поэтому я раз и навсегда закрываю для себя тему послушных детей. И в следующий раз, когда подобная мысль появится у меня в голове, я напомню себе, что это мои личные вопросы, и детей они вообще никак не касаются.
Эти вопросы потому меня так и беспокоят, что внутри не дочищено.
Как всегда, начинаем с себя. И даже не с корректировки воспитательных методов, а с отношения к своим неудачам и промахам.
Всем приятных открытий!
Текст: Татьяна Коваленко